Как Шура Медвежатник хулиганом стал

Так случилось, что не постоянная археологическая судьба, забросила Шуру в Можайск. Кем он там был, для него долго оставалось загадкой, не то лаборантом, не то Начальником отряда наблюдений по городу, не то, просто кароедом. Пардон, краеведом. Одним словом, копал он там под предводительством Бори Янишевского и был доволен жизнью. Еще бы, ведь Шура решил двигать Науку, и даже стал подумывать о дисире. Тему подобрал интересную. А здесь все ему помогали, чем могли, да иногда ставили на место молодого исследователя, если тот начинал зазнаваться, либо просто порол чушь. Но байка не об этом, а о канализации…
Действительно, что плохого в том, что бы в двадцать первом веке в городе Можайске, пользоваться благами цивилизации девятнадцатого? Тем более, когда всемогущая СЭС кому-то не даёт разрешения на торговлю, без оной самой канализации, неким товарищам. Вот и решили четверо Можаитян создать целый консорциум по канализации города Можайска. В него вошли «Уважаемые люди города», депутаты, политики предприниматели и пр. почему пр.? потому что, как оказалось, выражение: «бывший зам. прокурора Можайска», стало не цензурным, и поэтому, просто – пр.
Так вот, консорциум провёл огромную работу. Подготовил проект канализации, пригласил иностранных специалистов, и даже получил почти все согласования. Оставалось самая малость, договорится с археологами. Но те, по чему-то не захотели договариваться, а предложили заключить договор, да еще, что бы по нему и деньги платили, за археологическую экспертизу, наблюдения и пр.. Впрочем, пр. здесь имеет другой смысл, реставрацию находок, необходимые анализы, и зарплата, ведь ни кто еще бесплатно работать не может. За всё, как известно приходиться платить. И это, то же ничего, однако археологи не хотели идти на уступки, всё хотели, как говориться, по закону, по расценкам мин культа, да еще и официально. Ну ни как с ними нельзя было договорится.
Как известно, если не хочешь, что бы тебе запретили, не спрашивай, «а можно?». Но так как уже спросили, то деваться было не куда, пригласили главу района, который пообещал найти деньги на археологию, и разрешил вводить в жизнь программу по канализации, ну не всей страны, и даже не всего района Можайского, но хоть махонькой части города. Он же мэр, и ему не безразлично какими сортирами пользуются его избиратели.
То, что по проекту траншея должна была пересечь бывшую торговую площадь города, ни кого, кроме археологов и краеведов не волновало. Сравнения с Красной площадью Москвы, нахождения в двухстах метрах древнерусского кладбища 13 века, ни на кого не воздействовали. Лишь один из инициаторов канализационного проекта согласился, что, мол, если что найдёте, ну уж тогда, пожалуйста, изучайте, а сейчас, сори, какать уж очень хочется, в цывиле. Да и не пристойно быть местному партийному боссу без биде в офисе. Тем более, что босс (не путать, два «с», а не две «о»), еще является представителем по правам человека! Даёшь право на сортир!
Вот и случилось, что перед праздником независимости кого-то от чего-то, началась в Можайске канализационная эпопея.
Траншея стала рыться, да на беду инвесторам проекта в Можайске оказался Медвежатник. И началось. После извещения о происшествии регионального археолога понаехали журналисты. Телевидение, и всякие другие СМИ. Освящалось все разносторонне. Одни говорили об археологическом рэкете и жадных до денег археологов, другие о сохранении Истории. Борис разрывался между Можайском и Москвой, а траншея неуклонно продолжала прокладываться (уклон конечно был, да только нивелиром иностранные специалисты пользоваться не умели, по этому трубы клаки на глазок).
Путь канавы, как назвал траншею кто-то из журналистов, лежал не лёгкий. Почти три метра глубины, где навоз со щепой трёхсот летней давности был перемешан с керамикой. Остатки разобранного в 18 веке Можайского кремля, деревянной мостовой по которой, может быть, ездили обе Екатерины. Да и еще археологи, норовящие залезть в саму траншею, нарисовать профилёк, и собирающие десятки килограммов каких то черепков, монет, глиняных курительных трубок.
Неделю продолжалась игра в кошки мышки, стоит археологам приостановить работу в час ночи, как в четыре утра работы возобновлялись, и изумленные археологи в семь утра лишь видели, что на месте, где еще ночью была деревянная мостовая, лежат пластиковые трубы.
Одно лишь утешение было у людей науки, что представителям канализационного консорциума запретили применение механизации. Однако не всё так радостно оказалось. Вот и прибыл самый настоящий экскаватор. В 11 часов ночи как тать, стал он разрушать культурный слой, и как говорится, абсолютно безкультурно.
В бой с мощной машиной ринулась легкая кавалерия, Шура и Макс ждали прибытия тяжелой дальней авиации. Янишевский прилетел на своей девятке сделав головокружительный вираж в районе военного аэродрома Кубинка, и в скорости был на месте эпицентра скандала.
Вызывать милицию было поздно, «По данному адресу наряд уже выехал». Странно, но Боря её не вызывал. Оказалось, что представители канализационного консорциума сами вызвали охранников порядка, что бы те не мешали канализации всей страны.
Делать было нечего, дело было вечером. Археологи расселись в милицейские уазики, и вместе с заявителями отправились в местную дежурную часть, где были приятно удивлены, что теперь на них подано официальная бумага, где археологи обвиняются в хулиганстве.
Пришлось давать показания да писать объяснительные, после чего их было отпустили, но вдруг предложили «продуться».
- Что? – спросил Борис.
- Продуться, - ответил оперуполномоченный, - пройти экспертизу на содержание алкоголя. Вы не против?
- Раз надо так надо. – Ответили ребята и стали вспоминать, а когда это было то в последний раз. Что бы вечерком, после тяжелого раскопного дня у костра раздавить бутылочку. Всё было в прошлом, тут если б и захотели б, выпить времени катастрофически не хватало.
Дело было уже ночью. По засыпающему городу УАЗик вез новоявленных хулиганов в районную больницу. Прапорщик милиции, сопровождающий группу подозреваемых, долго не мог проникнуть в приёмный покой больницы. Еще бы ночь на дворе, а ночные вызовы в маленьком городе не так уж и часты. Вот и решила дежурная медсестра приурнуть не много, да так заснула, что долго не слышала звонка.
Когда же барышня позвала дежурного врача, а сама стала готовить прибор, то произнесла великую фразу, которая сразу полюбилась археологам:
- Странно, первый раз слышу, что бы археологи пили.
А после всех проведённых необходимых медицинских изысканий, археологи отправились на место происшествия, для подписания акта осмотра. Рассвет уже начал разгораться, начинался новый день. И археологи стали готовится продолжать свои будни.